Украинский подпольный книжный клуб сопротивляется попыткам России переписать историю

Это, вероятно, один из самых опасных книжных клубов в мире. Прежде, чем начать говорить о поэзии и прозе, 17-летняя Марийка (имя изменено из соображений безопасности) и её друзья сначала должны убедиться, что все окна закрыты, и проверить, нет ли никого, кто подслушивает под дверью квартиры.

Информаторы стучат в российские секретные службы о любом, кто изучает украинский язык на оккупированных территориях. Украинские учебники признаны «экстремистскими» — за их хранение можно получить срок до пяти лет.

Родители, дети которых обучаются по украинской программе онлайн, могут лишиться родительских прав. Говорить на украинском языке в школе тоже опасно. Известны случаи, когда подростков забирали «на допрос» в лес, где их пытали.

Вот почему книжный клуб никогда не собирается более чем с тремя людьми — любой лишний участник может стать причиной того, что клуб обнаружат.

Помимо конспирации, существует и другая проблема: поиск самих книг. В городе, где живет Марийка, оккупанты изъяли и уничтожили украинские книги из нескольких библиотек — город лишился почти 200 000 произведений по политике, истории и литературе.

Поэтому Марийка и её друзья вынуждены использовать онлайн-версии и после каждого использования тщательно очищать историю поиска. Власти любят изымать телефоны и компьютеры и проверять их на «экстремистский» контент.

Среди стихов и пьес, которые любит читать книжный клуб Марийки, есть произведения Леси Украинки, украинской феминистки 19 века и сторонницы независимости Украины в рамках Российской империи.

В 1888 году Украинка также основала книжный клуб в царском Киеве – в то время, когда публикация, исполнение и преподавание на украинском языке было запрещено. Работы Украинки, в свою очередь, исследуют борьбу Украины за независимость от Москвы в 17 веке.

В драматической поэме «Боярыня» героиня упрекает украинского дворянина, который оказался под культурным влиянием Московии, и хвалит унизительный мир с царём, который «успокоил» Украину: «Это мир?» — спрашивает она. — «Или это разорение?» («се мир по-твоєму — ота руїна?»)

Этот вопрос оказался более чем актуальным в неделю, когда президент США обсуждал с Владимиром Путиным о «мире» в Украине, который, как многие опасались, мог оказаться разрушительным для Киева. История книжного клуба Марийки — это лишь часть более широкого объяснения, почему стратегия переговоров Дональда Трампа рискует не уловить сути российской агрессии.

Слушая Трампа, может показаться, что для мира достаточно просто провести несколько линий на карте Евразии, разделить «активы», дать Путину гарантии, что Украина не войдёт в НАТО. Сообщается, что Трамп даже рассматривает признание Крыма частью России.

Но идея, что Путин удовлетворится переговорами по территориальным вопросам, неверно интерпретирует цели России, которые заключаются в уничтожении права Украины на независимость — как политическую, так и культурную. Это многовековая цель, которая прослеживается от царей до советских лидеров и нынешнего Кремля.

С течением веков Россия адаптировала свои тактики. В эпоху Российской империи Украина была завоёвана, её язык и литература подавлялись. В другие времена Кремль использовал массовый голод и массовые убийства интеллектуалов, как, например, в годы Голодомора — украинского голода 1930-х годов, когда в результате сталинской политики погибло около 4 миллионов человек.

В поздние годы Советского Союза подход стал более тонким: некоторым украинским школам и ограниченному количеству издательств разрешалось работать, но чтобы преуспеть, нужно было говорить по-русски. Украинских поэтов и активистов, выступавших за расширение национальных прав, даже ещё в середине 1980-х отправляли в трудовые лагеря.

С 2004 года Россия стратегически использует коррупцию, информационные войны и прямое вторжение, чтобы восстановить контроль. Последний раунд переговоров с Трампом — это ещё одна возможность для достижения этой цели. Немедленная тактика — разделить Европу и США, затем попытаться дестабилизировать Украину политически, продолжая при этом военное наступление.

Из всех требований, которые Путин выдвигает Трампу, два являются наиболее токсичными: ограничение украинской армии и официальное признание территорий, захваченных Россией. Первое означает, что оставшаяся часть суверенной Украины будет находиться под угрозой вторжения в любой момент и фактически перестанет быть независимой. Второе приведёт к отказу от защиты украинцев на оккупированных территориях и нормализации российской колониальной социальной инженерии, направленной на насильственное изменение украинского общества.

Чтобы понять, почему украинцы так беспокоятся о подходе США к миру, достаточно взглянуть на то, что происходит на оккупированных территориях. На основе исследований The Reckoning Project и других правозащитных организаций, фиксирующих преступления России, можно выделить единую стратегию.

Как и в случае с другими своими колониями, Кремль меняет население на местах, депортируя местных жителей и ввозя новых, не имеющих связи с Украиной. С 2014 года более 50 000 украинцев были вынуждены покинуть Крым, и около 700 000 граждан России были привезены на эти территории, многие из которых работали в военных и силовых структурах.

Незаконные аресты, пытки, убийства и исчезновения стали повседневной практикой. Amnesty International зафиксировала 700 случаев на новых оккупированных территориях с 2022 года. Но это, вероятно, лишь малая часть того, что происходит на самом деле.

Более 19 000 детей были насильно вывезены в Россию для того, чтобы их индоктринировать и оторвать от Украины. Эта насильственная депортация привела к тому, что Международный уголовный суд в Гааге предъявил Путину обвинение.

К сожалению, правительство США недавно лишило финансирования замечательную группу исследователей из Yale Humanitarian Research Lab, которые использовали спутниковые снимки и другие открытые данные для отслеживания похищенных детей. А ещё 1,5 миллиона украинских детей остаются на оккупированных территориях. Они вынуждены отказаться от своей украинской идентичности. Их заставляют вступать в военизированные молодежные организации и призывают в российскую армию, чтобы убивать других украинцев.

«Они не дают нам знания в школе, — сказала Марийка, — но учат ненавидеть других украинцев. Они сняли все украинские символы и повесили портреты Путина повсюду. Уроки истории — это только о “великой России”, о том, как ей всегда якобы все угрожали».

Российская учебная программа определяет Украину как второстепенную «братскую нацию» в рамках великой российской идентичности, объединённой величием русского языка, научными и культурными достижениями, а также «святым долгом» России защищать себя от врагов.

Исторические учебники постоянно упоминают Россию как «нас» — например, «наша российская история», «наша мать-Россия». Когда упоминаются достижения Украины, то всегда в контексте более широких российско-советских достижений, таких как участие во Великой Отечественной войне или научные инновации времён Холодной войны. Колонии описываются как «входящие» в Россию или «присоединяющиеся» к ней на протяжении веков.

Репрессии Сталина, в результате которых было убито около 20 миллионов советских граждан, занимают полторы страницы учебника. Их описывают лишь как «жёсткие меры».

Принудительные голодоморы 1920-х и 1930-х годов при этом проходят как часть более широкой кампании против крестьян по всему СССР. Согласно этим учебникам, не было акцией, специфически направленной против Украины. Распад Советского Союза, между тем, преподносится как трагедия, разрушившая прекрасное целое, которое необходимо восстановить.

Новая российская университетская программа расширяет понятие «русской цивилизации». Она утверждает, что у россиян есть «цивилизационный ДНК», который побуждает их уважать стабильность и чувствовать единство с государственными институтами. Быть частью русскогм мира — это, согласно современной российской науке, быть лояльным Кремлю.

Вне зависимости от того, к чему приведут текущие переговоры — права украинцев на оккупированных территориях должны быть учтены. Их право на свободу выражения и мысли.

Важно отметить, что Россия является подписантом соглашений, таких как Конвенция ООН о правах ребёнка, которая включает право сохранять культурную, религиозную и политическую идентичность. Даже уставные документы российской армии запрещают заставлять лица, принадлежащие к враждебной стороне, участвовать в боевых действиях против своей страны.

Деятельность книжного клуба Марийки поддерживается в том числе и из желания показать людям вне оккупированных территорий, что есть те, кто борется за своё право существовать как украинцы. Не все книги, которые читают в клубе, являются откровенно политическими. Иногда здесь наслаждаются книгами, которые просто рассказывают о нормальной жизни молодых женщин в Украине — о свиданиях и покупках.

Эти рассказы приобретают особое значение на оккупированных территориях — как способ оставаться на связи с повседневной жизнью в остальной части страны. Романы всегда помогали чувствовать себя частью общества, нации.

Но всё равно невозможно избежать актуальных для нашего времени идей, заключённых в произведениях Леси Украинки. Она много размышляла о том, как соотносятся личная свобода (свобода воображения и способности определять свою жизнь) и политическая свобода нации. «Тот, кто освободит себя, тот и будет свободен», — писала она.

Книжный клуб Марийки воплощает эти слова в реальность каждый день.

Материалы для этого репортажа были собраны в ходе исследований The Reckoning Project.  Эта инициатива объединяет журналистов, исследователей, специалистов по данным и юристов, которые занимаются документированием, освещением и сбором доказательств для расследования военных преступлений. Европейский Союз недавно усилил свою поддержку этого проекта.

Авторы: Питер Померанцев и Алина Дыхман

История была опубликована The Guardian 22 марта 2025 года

[popular_posts columns_xl=»4″ columns_l=»4″ columns_m=»3″]